Символ любви - Джеки Д`Алессандро

Перед тем как внести еду в столовую, Пьер поставил на пол тарелку с рыбными отходами для кошки Берты.

— А я думал, вы ее ненавидите, — с улыбкой заметил Стивен, глядя, как повар ласково погладил по голове киску, тершуюся о его ноги.

— Берта хороший. Отгонять мыши. — Он усмехнулся. — Но вы не говорить мадемуазель Хейли. Это наш секрет, oui?

Стивен кивнул в знак согласия и помог Пьеру отнести к столу блюда с дымящейся едой. Они вошли в столовую одновременно со всеми Олбрайтами.

Увидев, что руки у Стивена заняты тяжелым блюдом, которое он поставил на середину стола, Хейли удивленно посмотрела на него.

Поймав ее взгляд, тот улыбнулся.

— Должен сообщить, что я помогал повару готовить, — заявил он, и в голосе его невольно прозвучали нотки гордости.

— Вы? — Хейли взглянула на Пьера, который подтвердил слова Стивена торжественным кивком головы.

— Он хороший повар. Не tres magnifique[7], как Пьер, но хороший. — Он одарил Стивена подбадривающей улыбкой. — Милости прошу на кухня к Пьер в любое время.

Хейли изумленно смотрела на повара.

— Вы же никому не разрешаете помогать вам на кухне. При этих словах Пьер нахмурился, потом обернулся к Стивену.

— Она не уметь даже вскипятить вода, — доложил он громким шепотом.

Теперь нахмурилась Хейли, но Стивен заметил, что ее нижняя губка кривится.

— Допускаю, что я не очень хорошая стряпуха. Пьер вытаращил глаза.

— Sacrebleu![8] Она очень плохой стряпуха. Когда она стряпать, нужно убегать из дом.

Стивен засмеялся, представив себе, как все Олбрайты стремглав бегут из дома. Обойдя вокруг стола, он занял свое место справа от Хейли; с другой стороны сидела Келли. Когда все уселись, Стивен наклонился к девочке.

— Как чувствовала себя сегодня утром мисс Джозефина? — прошептал он.

Келли одарила его довольной улыбкой; на щеках ее появились ямочки.

— Благодарю, она чувствует себя прекрасно. Сейчас она спит.

— Я хорошо ее понимаю, — серьезно проговорил Стивен. — Пережить столько ужасов.

— Но теперь все в порядке. Благодаря вам. — Келли взглянула на него глазами, в которых отражалось обожание. — Вы герой, мистер Барретсон.

Рука Стивена, подносившая вилку ко рту, замерла. Герой. Если бы горло не сжал спазм, он бы громко расхохотался — настолько абсурдна была ее оценка. Ах эти наивные существа, какие приятные вещи они говорят! Если бы только то, что они лепечут, было правдой. Сидя за столом, Хейли наблюдала за Стивеном, удивяясь тому, что видит. Он искренне смеялся над выходками Эндрю и Натана, говорил любезности тете Оливии, так что в конце концов старушка повела себя совершенно несообразно, то и дело запинаясь и краснея; Стивен даже вовлек Уинстона и Гримзли в разговор о достоинствах рыбной ловли. С Памелой он побеседовал о музыке и постоянно наклонялся к Келли, улыбаясь тому, что девочка шептала ему на ухо.

В общем, он окончательно очаровал всех членов семейства Олбрайт.

Кроме нее.

Поначалу Хейли решила, что ей кажется, будто Стивен избегает ее, но когда она прикоснулась к его рукаву, чтобы привлечь его внимание, он отдернул руку, односложно ответив на ее вопрос, а потом вновь увлекся разговором с Эндрю и Натаном.

Лучше бы он ее ударил. Ее окатило жаром, недоумение тут же сменилось негодованием. Что она такого сделала, чем заслужила такое пренебрежение к себе? Господи, что за невозможный человек! То он целует так, точно не может от нее оторваться, то через мгновение отшатывается, как от прокаженной. Он подарил ей дорогие вещи, а на следующий день отвернулся от нее, вообще не обращая внимания. Не потому ли, что она оказалась X. Триппом? Он уверял ее, что разговор на эту тему им забыт. Он что ж, солгал?

Чем больше Хейли размышляла об этом, тем больше негодовала и обижалась. Однажды мужчина уже заставил ее страдать, и она не позволит, чтобы это повторилось. К концу трапезы она окончательно рассердилась и кипела от негодования. Как могла она вообразить, что любит такого человека? То он милый и добрый, то холодно-равнодушный. Кажется, он вообще не способен на постоянство.

— Не намереваетесь ли вы просидеть здесь весь день? — Веселый голос Стивена нарушил ее задумчивость. Оглянувшись, она увидела, что все уже ушли.

— Вы сидите одна, глядя в пространство, и так сурово хмуритесь, — заметил он, стоя в дверях.

Сердито сверкнув на него глазами, она поднялась, стараясь держаться холодно и с достоинством.

— А что вам до того, просижу я здесь весь день или уйду? Стивен поднял брови. Подошел к ней почти вплотную, остановился, преградив ей дорогу.

— Будьте любезны, — чопорно проговорила она, пытаясь обойти его. Он шагнул в сторону, не давая все же ей уйти.

— Вы огорчены. Почему?

Она ткнула его в грудь, и он деланно застонал.

— Какое вам дело, огорчена я или нет? Во время ленча вы дали мне понять, что я вам неинтересна. Откуда эта внезапная вспышка заботливости?

Стивен вдруг почувствовал себя виноватым. Он действительно совершенно не обращал на нее внимания за столом. До не из желания рассердить ее или задеть за живое, а из «девства самосохранения. Получилось же, что, пытаясь убежать от соблазна, он действительно ранил и рассердил ее. Угрызения совести заставили его смутиться. Обхватив ее голову ладонями, он провел большими пальцами по ее лицу.

— Прошу прощения.

;. Он увидел, как возмущение в ее глазах сменилось выражением мучительного смятения.

— Мне казалось, мы с вами так хорошо понимаем друг друга. Что я сделала не так? Это из-за того… кто я?

Стивен положил палец ей на губы. — Нет, Хейли. Вы все делаете правильно. Я просто пытался убежать от соблазна. — От соблазна?

— Вы кажетесь мне невыносимо соблазнительной. Вот я Ш подумал: если я перестану обращать на вас внимание, соблазна будет меньше. — Робкая улыбка искривила уголки его губ. — Мало того что мой план полностью провалился, я еще и вас обидел. — И будучи не в силах больше сдерживаться, он наклонился и прикоснулся к ней губами. — Простите меня. Вы заслуживаете лучшего отношения. Гораздо лучшего, чем я могу… вам дать. — Он отодвинулся и пристально посмотрел ей в глаза. Сердце у него сжалось от чувств, которые она вызывала у него. — Вы можете простить меня?

Некоторое время она внимательно смотрела на него, затем улыбнулась.

— Конечно.

Проклятие! Еще одно ее свойство, вызывающее восхищение. Она дарит прощение, не устраивая при этом сцен и не впадая в самоуничижение. Он потер то место на груди, куда она больно ткнула пальцем.

— Я второй раз вижу вас рассерженной. Чтобы избежать дальнейших повреждений моего организма, может быть, е будете сообщать мне, чем огорчены?